Рецензии экспертов ВЦИОМ

Анжела Стент — одна из ведущих американских «кремленологов», консультировавшая администрации Клинтона и Буша-мл. по российской повестке. Сегодня она преподает в Джорджтаунском университете в Вашингтоне, который считается кузницей кадров для американского госаппарата, чем-то средним между нашими МГИМО и РАНХиГС. Описывая историю российско-американских отношений в 1989-2014 гг., Стент насчитывает за это время аж четыре «перезагрузки», призванные начать эти отношения с чистого листа и освободить от груза прежних проблем. Увы, каждая перезагрузка со временем упирается в тупик, отношения исчерпываются — чтобы через год-полтора подвергнуться новой перезагрузке, обычно связанной со сменой президентов двух стран...

Автор не согласна с мнением, что демократы и республиканцы по-разному строят политику в отношении России. Напротив, она приводит убедительные примеры преемственности этой политики. Основные разногласия в данном случае проходят отнюдь не по партийной линии, они пролегают между «реалистами» (их несколько больше в рядах республиканцев, от Киссинджера до Трампа) и «либеральными интервенционистами» (их больше среди демократов, хотя республиканские «неоконы» придерживаются аналогичных взглядов). Таким образом, важно не то, какая формально партия сегодня у руля в Вашингтоне, а какая из неформальных фракций американской элиты определяет внешнеполитический курс.

Ну и, разумеется, важна конкретная ситуация, в которой этот курс проводится, ведь мы – далеко не единственная «головная боль» для Штатов, взявших на себя бремя глобальной власти, а лишь одна из многих. Периодически происходит так, что доктринальные подходы нового президента и его окружения, сталкиваясь с резкими изменения в международной обстановке, отправляются в архив, и политика проводится чуть ли не противоположная той, которая провозглашалась в ходе предвыборной кампании и сразу после водворения в Белый дом (хрестоматийный пример – изоляционизм Джорджа Буша-младшего, который после 11 сентября 2001 г. переродился в яростный «консервативный интервенционизм»).

Итак, американские внутриполитические и идеологические «разборки» первичны, а отношение к России, особенно после ухода из госаппарата (после 1991 г.) большого числа «русистов» и «кремленологов», - вторично. Но при всех внутренних противоречиях в американской элите Стент находит общее места в её взглядах на Россию: с точки зрения Вашингтона, наша страна должна справиться с постимперским синдромом, принять западные ценности и найти свое место в американоцентричном мире. Именно поэтому две страны и «не слышат друг друга»: Россия видит себя совершенно иначе, оценивая распад СССР и последующее мрачное десятилетие как историческую катастрофу, которую необходимо исправить. Сохранив все атрибуты великой державы, восстановив экономику и армию, активизировав свою внешнюю политику, Россия во главе с Путиным претендует если не на равноправие с США, то как минимум на тщательный учет Америкой российских интересах в чувствительных вопросах.

Не соглашаясь становиться безгласным сателлитом, лишь выполняющим указания из Вашингтона, Москва превратилась в постоянный возмущающий фактор американской политики. И приоритетным полем столкновений двух держав, разумеется, стало постсоветское пространство: для России это – её пояс безопасности и сфера геополитического влияния. Для Америки же это всего лишь такие же страны, как и все другие, с универсальным правом выбирать себе друзей и союзников – конечно, при условии, что это будут США. Иными словами, Америка, считая всю планету зоной своего влияния и контроля, запрещает другим державам создавать собственные мини-зоны, и это постоянно ведет к столкновениям. Что, собственно, и произошло в Грузии в 2008 и на Украине в 2014 гг.

Почему же в отличие от американо-китайских отношений, также периодически переживающих плохие времена, российско-американские характеризуются особенно частыми маятниковыми движениями? Стент указывает на дефицит взаимозависимости в экономической сфере между нашими странами. Кроме некоторых важных, но частных сделок (например, поставки российского титана для американского Boeing) системное экономической сотрудничество после распада СССР наладить так и не удалось. И здесь мы видим огромную разницу по сравнению с такими странами, как Китай или Мексика, тоже имеющими к США большие претензии, но тесно привязанными к ним экономически. Несвязанность делает отношения России с США заложниками геополитики и стратегии превращая их скорее в пространство соперничества, чем сотрудничества. И другого при нынешнем раскладе сил в мире и внутри обоих стран, вероятно, ожидать и не стоит.